§ 1. Конкретизированность, однородность и разнородность действий. Совместимость действий

Точно так же являются убийством как действия М., из чувства мести заманившего семилетнего сына соседа в свой двор и убившего его путем нанесения по голове ударов тупым орудием (дело М., определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 28 апреля 1954 г.[7]), так и действия Д., нанесшего К. несколько ударов топором по голове, и действие 3., нанесшего тому же К. удар ножом в живот (дело Д. и 3., определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 7 августа 1954 г.[8]).

Как видим, применительно к указанным преступлениям действия самые разнообразные объединяются лишь по какому-либо одному, единственно определяющему, конкретизирующему их признаку. Действия эти могут быть различны (утопление, отравление, нанесение смертельного удара холодным или огнестрельным оружием), могут проявляться в форме бездействия (некормление матерью ребенка) — и все же они будут однородны. Их объединяет, делает их однородными конкретный, избираемый законодателем на основе их объективных свойств признак — лишение жизни человека. В пределах этого признака, на его основе может ставиться и решаться вопрос об однородности и разнородности действий применительно к указанному признаку. Самые разнообразные действия, подпав под определение этого признака, становятся однородными. И, наоборот, — любые действия, не охватываемые данным признаком, являются разнородными с действиями, подходящими под указанный признак.

Во второй выделенной нами группе составов законодатель, не давая исчерпывающей характеристики действия, очерчивает его все же более конкретно, вводя целый ряд признаков, которые необходимы для признания действия преступным. Однако и здесь состав данного преступления может включать в свою объективную сторону самые разнообразные действия, подходящие под ряд признаков, указанных законодателем. В этом случае эти действия также являются однородными по отношению друг к другу и любое из таких однородных (на этот раз уже в рамках ряда признаков) действий может явиться одним из необходимых элементов объективной стороны состава данного преступления. По отношению же ко всем остальным действиям можно говорить об их разнородности с указанными действиями.

Будут, например, однородными между собой как действия Г., который, «приняв на себя работу по опробованию автотормозов состава, фактически опробование и подсчет тормозного нажатия не производил и выдал фиктивную справку о наличии в составе поезда достаточного тормозного нажатия» (дело Р., определение Верховного Суда СССР от 21 ноября 1953 г.[9]), так и действия Ю., который, «будучи в нетрезвом состоянии, вел автомашину по середине дороги с предельной скоростью (60 км в час)» (дело Ю., определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 4 ноября 1953 г.[10]), ибо они подпадают под ряд признаков действия, указанных законодателем в ст. 22 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления. Но, несмотря на внешнее сходство, не являются однородными с перечисленными выше действиями действия Я., который признан виновным в том, что, будучи старшим дорожным мастером, производил погрузку рельсов на платформы навалом, без шпальных прокладок и сортировки по длине. В результате допущенных нарушений при следовании поезда рельсы сместились и один из них, проломив стенку тамбура платформы, нанес смертельное ранение работнице К.