1. Продолжаемое преступление в советском уголовном праве

В первые годы Советской власти Э. Я. Немировский писал, что в продолжаемом преступлении «каждое деяние осуществляет состав преступления, но составляет только элемент единого преступления, будучи только продолжением предыдущего такого же деяния и служа постепенному выполнению этого преступления»2. Разъясняя содержание данного определения продолжаемого преступления, Э. Я. Немировский приводит пример о неоднократном похищении прислугой личного имущества граждан (белья) и утверждает, что хотя каждый акт похищения содержит в себе все признаки состава конкретного преступления, признать их таковыми нельзя, поскольку лишь в своей совокупности они образуют самостоятельное преступление (кражу), что якобы «важно для определения суммы похищенного, влияющей на наказуемость»3.

Э. Я. Немировский не поясняет, почему каждое последующее преступление (кража белья) является лишь продолжением предыдущего и может быть рассмотрено не как самостоятельное деяние, а в качестве его элемента. Можно, однако, 8

предположить, что в основу определения понятия продолжаемого преступления он кладет преступный результат, к которому стремится виновный. Об этом же, по нашему мнению, свидетельствует доставление Э. Я. Немировеким продолжаемого хищения в зависимость от стоимости похищенного личного имущества, сумма которого в то время влияла на санкцию статьи закона и размер наказания. «

Аналогичная точка зрения, только в иной интерпретации, была высказана А. А. Пионтковским. В своем учебнике по уголовному праву он сформулировал определение продолжаемого преступления следующим образом: «Продолжаемыми преступлениями являются те преступления, которые слагаются из двух или нескольких тождественных действий, каждое из которых в отдельности выполняет состав одного и того же преступления, но рассматриваемого как единое преступление благодаря общности преступного результата»4.

Такое решение проблемы продолжаемого преступления справедливо, на наш взгляд, подверг критике В, П. Малков5. В последующие годы на изучение проблем продолжаемого преступления в определенной мере повлияло разъяснение Пленума Верховного Суда СССР, содержащееся в постановлении от 4 марта 1929 г. «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям». В соответствии с ним продолжаемое преступление представляет собой некоторую совокупность (ряд) «тождественных преступных действий, направленных к общей цели и составляющих в своей совокупности единое преступление»6.

Так, А. А. Герцезон считал, что продолжаемое преступление содержит в себе «ряд деяний, субъект неоднократно воспроизводит состав преступления, причем каждое деяние представляет собой необходимое звено в общем преступном замысле субъекта»7. В этом определении на первый план выдвигаются намерение виновного, его замысел и юридическое тождество преступных действий, являющихся звеньями единого деяния, т. е. то, что в качестве главного выделено в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. Такого же мнения по существу продолжаемого преступления придерживаются и ряд других ученых, опубликовавших свои работы в конце 40-х и конце 50-х годов8.

Иную точку зрения высказал А. М. Яковлев. В основе продолжаемого преступления, полагает он, лежит формальный признак, а именно — «способ законодательного выражения этих преступлений в законе»9. По его мнению, продолжаемые преступления ничем «не отличаются от преступлений,