Глава 14 Осуществление права

В большинстве случаев норма права, содержащая запрет, ограничивается указанием в диспозиции на то, чего нельзя

203

делать или не делать. Но иногда запрет становится лишь оборотной стороной позитивного правила поведения. Запрещая один путь удовлетворения потребности, право тем самым побуждает субъекта искать другие пути и активно действовать в дозволенных направлениях.

Дозволением теория называет содержащееся в диспозиции юридической нормы указание на правовую возможность, использование которой полностью зависит от собственного усмотрения субъектов. Практически это приводит к тому, что отнюдь не все те возможности, которые разрешаются правом, используются на самом деле. Например, в начале 90-х гг. в России образовалась юридическая база для развития предпринимательства, фермерства, рыночных отношений. Однако массового движения населения в рынок не последовало.

Очень часто дозволение используется в тех случаях, когда государство намерено отказаться от своих властных прерогатив в той или иной области общественной жизни, передавая решение возникающих там проблем самим индивидам, частным или общественным организациям. Для России времен разгосударствления промышленности, массовой приватизации во всех сферах народного хозяйства этот юридический прием особенно характерен.

Часто высказывается мнение, что запрет есть юридический способ наибольшего ограничения свободы индивидов. Это — заблуждение. Запрет исторически (и логически) первичен. Он, пожалуй, наиболее определенно выражает требования социального целого. Четко очерчивая круг запрещенных деяний, он тем самым признает все остальные деяния дозволенными и таким образом берет их под правовую защиту. Свобода индивидов в этом случае ограничивается минимальным образом. За ее рамками остается лишь то, что явно вредно для общества.

Напротив, появление в практике юридического дозволения означает, что право расширяет сферу своего действия, выходит за пределы относительно узкого круга запрещенных поступков и начинает нормировать свободу за его пределами. О минимуме ограничения свободы здесь говорить не приходится. Он остался за чертой, отделяющей общественно опасные деяния от всех остальных. К тому же природа дозволения такова, что, дозволяя, неминуемо приходится жестко определять содержание и объем дозволенного.

204

Оно, следовательно, в принципе исключает новое, так как невозможно разрешить то, что заранее неизвестно. Метод дозволения может лишь способствовать воспроизводству — простому или расширенному — того, что уже есть. Вот почему прав В. С. Нерсесянц, утверждая, что «в общем виде — вопреки распространенным представлениям — логика и механизм правовой регуляции таковы, что для выражения большей меры правовой свободы необходимо в качестве метода (способа, порядка, режима) правовой регуляции использовать правовой запрет, а для выражения меньшей меры свободы — правовое дозволение (разрешение)» [93, 56].

Предписание, утверждает теория, есть запрет, ибо запрещает воздержание от предписанного поведения. Однако, раз такое поведение предписано, оно уже в силу этого дозволено. Предписание касается только активных действий и всегда имеет не всеобщий, а специальный характер, реализуясь в конкретных, строго определенных случаях. Милиционер, охраняющий на улице общественный порядок, обязан отреагировать на переход дороги в неположенном месте, но он вправе сделать это лишь в том случае, если такое нарушение действительно произошло.