Владимир Гельман. Федеральная политика и местное самоуправление в России: идеологии, интересы и практика

Таким образом, по отношению к моделям местного самоуправления в российском политическом обществе следует выделить четыре группы акторов.

1. «Управленцы» — главным образом представители федеральной бюрократии, в своем отношении к местному самоуправлению опиравшиеся, прежде всего на собственные представления об эффективности управления (понимаемого, прежде всего как администрирование). Для этих акторов основным содержанием реформы местного самоуправления является как минимум сохранение эффективного контроля за деятельностью низовых звеньев управленческой иерархии. К представителям этой группы следует отнести руководителей большинства российских министерств, а на уровне лидеров «управленцы» могут быть отождествлены, прежде всего, с В.Черномырдиным.
2. «Утилитаристы» — в основном представители политических группировок в федеральной власти, для которых сильное и независимое от региональных органов власти местное самоуправление представлялось инструментом или, во всяком случае, умозрительным концептом, который мог быть использован в целях перераспределения властных ресурсов в рамках проведения курса реформ в целом. Реформа местного самоуправления в русле этого подхода позволяла бы, во-первых, ограничить чрезмерную самостоятельность политики региональных лидеров5, а во-вторых, «спихнуть» на местное самоуправление решение социальных проблем, включая проведение жилищно-коммунальной реформы. Для этой группы акторов потребность в «общественной» модели местного самоуправления существовала лишь постольку, поскольку она отвечала задачам преобразования всей системы управления. На персональном уровне идеологом «утилитаристов» в 1993-94 годах публично выступал С.Шахрай6, а после 1996 года — А.Чубайс.
3. «Ресоветизаторы» — представители КПРФ и ее сторонников, после октября 1993 года взявшие на вооружение лозунг «восстановления Советов», артикулируемый, прежде всего в русле антипрезидентских и антиправительственных инвектив. С точки зрения позитивных мер, однако, речь идет не о независимом местном самоуправлении, а о воссоздании вертикально интегрированной корпорации, альтернативной «исполнительной вертикали», что позволяло бы восстановить баланс сил между Президентом и его противниками, имевший место в 1992-1993 годах. Тем не менее объективная потребность в противостоянии правящей группировке в ряде случаев вынуждала эту группу — вопреки идейной ориентации — выступать сторонниками «общественной» модели местного самоуправления.
4. «Самоуправленцы» — в основном представители той части демократической общественности, которая, придя в политику на волне преобразований конца 1980-х — начала 1990-х годов, пыталась реализовывать идеи самоуправления как института гражданского общества (в его позднекоммунистическом варианте противостояния государству) в сочетании с идеями представительного правления и разделения властей. Оказавшись после октября 1993 года вытолкнутыми в оппозицию «сильной исполнительной власти», эти политики пытались использовать реформу местного самоуправления для восстановления баланса властных полномочий и политической демократизации, рассматривавшейся ими в русле нормативных теоретических представлений. Этот лагерь был и остается наиболее разрозненным организационно: среди фракций и групп, представленных в Государственной Думе, к нему можно отнести «Яблоко», ДПР, большую часть «Регионов России» (в 1994-95 — «Новой региональной политики»).