Проблемы интеграции Турции в Европейский Союз

Сторонники «Милли герюш» чаще всего осуждали стремление светского руководства страны интегрироваться в Евросоюз и делали упор на необходимости тесного сотрудничества с мусульманским Востоком. Практическая попытка осуществления данной идеи была предпринята правительством Партии благоденствия (очередное воплощение «Милли герюш») в 1996 г., когда премьер-министр и лидер ПБ Н. Эрбакан выступил с инициативой образования «исламской восьмерки», задуманной как альтернатива «семерке» индустриально развитых стран Запада, куда вошли бы Турция, Иран, Пакистан, Египет, Бангладеш, Малайзия, Индонезия и Нигерия. Поскольку до раскола на «умеренных» исламистов во главе с Р.Т. Эрдоганом и «консерваторов» во главе с Н. Эрбаканом оба лидера представляли одно течение, естественным было ожидать от Эрдогана проведения внешней политики в духе идеологии «национального взгляда».

Итоги двухлетнего пребывания у власти правительства Р.Т. Эрдогана демонстрируют успешную борьбу с подобными стереотипами. Более того, именно благодаря политике ПСР в канун определения в декабре 2004 г. на саммите Евросоюза даты начала предвступительных переговоров Анкара чувствует себя довольно уверенно. Ведь текущий доклад Комиссии европейских сообществ от 6 октября 2004 г., посвященный реализации турецким правительством конкретных шагов на пути к интеграции, наконец-то рекомендовал, пусть с некоторыми оговорками, начать переговоры о полном членстве страны в будущем 2005 г.

Еще до парламентских выборов руководители ПСР подчеркивали, что вхождение в ЕС является их главнейшей задачей. Придя к власти, Р.Т. Эрдоган и его министр иностранных дел А. Гюль совершили немало «европейских турне», убеждая руководство ЕС в целесообразности европерспективы Турции. Главным шагом в этом направлении стала адаптация турецкого законодательства к правовым нормам Евросоюза. В 2003–2004 гг. правительство одобрило последние пять из восьми «пакетов» законодательных поправок к основополагающим законам страны, включая внесение изменений в уголовный кодекс, Конституцию и др.

Значительным изменениям подверглась судебная система. Постепенно были ликвидированы суды государственной безопасности, приговоры которых не подлежали обжалованию, вкупе со 143 статьей Конституции, регулирующей их работу. Введена процедура обжалования судебного приговора в Европейском суде по правам человека, в случае если вердикт противоречит основополагающим европейским конвенциям. Данная мера уже дала возможность таким политическим заключенным, как бывший депутат турецкого парламента, активист курдского движения Лейла Зана и ее соратники, подать апелляцию в Европейский суд и добиться освобождения в июле 2004 г. Ранее, в мае того же года приоритет международных конвенций над местным законодательством был закреплен в статье 90 Конституции.

Согласно поправке к действующему Закону о судебных делах, судимость перестала быть пожизненной. Порог детской преступности повышен с 15 до 18 лет. В случае если какие-либо действия не являются правонарушениями с точки зрения европейского права, то они и вовсе должны быть удалены из личного досье гражданина.

Великое национальное собрание Турции (парламент) отменило чрезвычайное положение в ряде регионов, приняло меры к искоренению судебного произвола. Печально известный недуг турецкой полицейской системы – пытки – в настоящий момент отнесены к разряду преступлений, расследование которых должно проводиться безотлагательно и в максимально короткие сроки, невзирая даже на нахождение в отпуске судебных чиновников.

Из Закона о борьбе с терроризмом исключена статья 8, предусматривавшая тюремное заключение сроком на три года за пропаганду, угрожающую целостности государства (стандартное обвинение, выдвигаемое против курдских националистов). Пересмотрено само понятие террора, под которым подразумеваются любые действия, создающие угрозу основным республиканским принципам, существующему строю, авторитету властей, пресловутой «нерушимой целостности государства, страны и народа», демократическим свободам, внутренней и внешней безопасности страны и т.д., но с немаловажной оговоркой – «при использовании насильственных методов». Уточнено и определение террористической организации.

Изменения Закона об обществах и Закона о фондах не только узаконили фактически действующие правила, но и существенно расширили свободу собраний ассоциаций. В своих международных контактах и частной переписке общественным организациям теперь официально разрешено использовать иностранные языки, делать публичные заявления без обязательного ранее предварительного согласования, открывать филиалы за рубежом. Турецкие общества также могут участвовать в международных организациях своего профиля по согласованию с МИД и МВД Турции. Аналогичное положение действительно и для иностранных объединений; правда, в этом случае их деятельность подчиняется местным законам, как и турецких организаций – законам страны, на территории которой они функционируют.

Фонды немусульманских религиозных конфессий приобрели право скупать и регистрировать на себя недвижимость. Получили косвенное признание культовые сооружения немусульман; теперь, согласно положению о градостроительстве, при застройке местности рекомендуется выделять место не просто для мечетей, а вообще для религиозных сооружений.

Либерализационные меры коснулись и положений о печати и средствах массовой информации. СМИ больше не обязаны раскрывать источники сообщаемых сведений. Согласно статье 30 «О защите средств печати» Конституции страны, здания и пристройки издательского дома ни при каких обстоятельствах не могут быть закрыты или конфискованы (по старому законодательству их могли изъять как «орудие преступления», если против издательства выдвинуто обвинение в антиправительственной деятельности).

Смягчено положение о цензуре в отношении кино-, видео- и музыкальной продукции. Внушительный список запретов в этой сфере заменен значительно более лаконичной фразой, предписывающей проверку данной продукции на соответствие «основным конституционным принципам республики, нерушимому единству нации, страны и народа, общей морали, интересам и здоровью нации». Кроме того, цензуре больше не подлежат литературные и научные труды и произведения искусства, а печатная продукция, забракованная цензорами, может быть изъята, но не уничтожена, как предписывалось законом раньше.