Предисловие.

Беляев постоянно углублял не только свои знания по русской истории, особенно древней, и археологии (в том виде, как ее тогда преподавал Н. И. Надеждин), но и основательно познакомился с трудами западноевропейских историков. Однако как человек впечатлительный, с детства живший среди коренного русского народа, знавший его нравы, обычаи и предания, основное внимание Беляев, конечно, уделял русской истории и ее главному деятелю – простому народу. Летом 1833 г. Иван Дмитриевич окончил университет четвертым кандидатом и по совету священника-родственника в феврале следующего года поступил на службу канцелярским чиновником в Московскую Синодальную контору1. Со временем Ивану Дмитриевичу пришлось отыскивать разного рода документы, необходимые при проверке прав старинных монастырей и т.д. Он приносил домой целые вороха документов и просиживал за ними целые ночи. Кроме этого он отыскивал памятники в уездах Московской губернии (в частности каменные кресты близ Коломны)2. Все более становилось ясно, что нужно определяться: продолжать ли служить протоколистом в конторе или полностью сосредоточиться на архивных и исторических занятиях. 1 Гадзяцкий С. А. Указ. соч. С. 66. 2 Русский исторический сборник. Т. VI. М., 1843. С. 15. В июле 1841 г., не без содействия, как полагают, Погодина, по дополнительному штату Беляев поступает в Государственный архив при Московском департаменте Правительствующего Сената. С этого же времени начинается его литературная деятельность. Иван Дмитриевич регулярно помещает в отдел критики журнала Погодина «Москвитянин» (единственного журнала на ту пору в Москве) рецензии и заметки1. В них постоянно обращается внимание на важность и необходимость разработки археологических сокровищ. С марта 1842 г. Беляев избирается соревнователем Московского Общества истории и древностей Российских. В свободное от службы время он иногда посещал театр, любил музыку, особенно русские песни, с детства неплохо рисовал. Вообще вся семья Беляевых отличалась художественными способностями: брат Ивана Дмитриевича – Василий – стал художником, сестра – Елена Погожева – известной детской писательницей. В июле 1844 г. Иван Дмитриевич был назначен на должность письмоводителя к инспектору Московских Сенатских архивов. В декабре того же года он был причислен к Департаменту Министерства юстиции на должность правителя дел.

Помимо составления разного рода официальных бумаг он с головой ушел в изучение неисчислимых архивных богатств, касающихся истории Московского государства. В августе 1845 г. Беляева командируют в Московский Сенатский архив, в Архив старых дел и в Вотчинный департамент с поручением приискать указы и другие узаконения, не вошедшие в состав Первого Полного Собрания Законов Российской Империи. Его деятельность привела к открытию многих исторических и юридических документов, «неизвестных дотоле никому»2. В определенном смысле это было и спасе1 Рец. на кн. «Историческое описание одежды и вооружения русских войск» // Москвитянин. 1842. Ч. III. № 36; Рец. на кн. «Описание Государственного Разрядного архива», составл. Ивановым // Москвитянин. 1843. Ч. І. и др. 2 Гадзяцкий С. А. Указ. соч. // Русская беседа. 1895. №5. С. 100. ние документов (летописных сводов, документов Посольского приказа, статейных списков и т.д.) от гибели, и извлечение из них интереснейшей информации. Архивное дело было Ивану Дмитриевичу «по сердцу», несмотря на то, что архивы тогдашнего времени представляли собой бесчисленные груды связок и столбцов, заполонявшие тесные помещения. Во время службы Беляев ознакомился с более чем 20 000 юридических актов, старых книг и столбцов. По свидетельству близко знавшего его С. А. Петровского, Иван Дмитриевич «вкладывал душу в свои занятия»: «С жаром принялся за чтение всевозможных книг, грамот и столбцов, содержащих богатейшие сведения о форме, составе и деятельности наших старых приказов, о делах судебных и административных. Ив. Дм. любил вспоминать это время и с удовольствием рассказывал, как он сидел и зачитывался архивными документами, приходя раньше, чем полагается, и уходя после всех»1. В 1846 г. кроме прямых обязанностей по текущему делопроизводству Беляеву было поручено ознакомление вновь поступавших чиновников с древними почерками, вышедшими из употребления. Для этого дела Иван Дмитриевич составил своеобразное методическое пособие, а затем написал и статью о древних чернилах. К этому же времени относится начало активного собирательства Беляевым различных старинных актов, вообще древних рукописей для своего собственного собрания. По мере увеличения своего денежного достатка Иван Дмитриевич заводил все более обширные связи с торговцами старинными книгами и документами. К собиранию его могла побудить еще одна причина. В начале 1840-х гг. М. П. Погодин именно Беляеву поручил (хотя свои услуги ему предлагал и известный архивист П. М. Строев) заняться описанием своего древлехранилища, которое к тому 1 Петровский С. А. Иван Дмитриевич Беляев // Отчеты и речи, произнесенные в торжественном собрании Императорского Московского университета 12 янв. 1874 г. М., 1874. С. 65. времени достигло внушительных размеров и превосходило собрание графа Н. П. Румянцева и библиотеку Св. Синода. Здесь находилось большое количество списков Священного Писания, летописи, хронографы, юридические сборники, иконы, кресты, монеты, оружие и т.д.1 Только в период с 1844 по 1846 гг. Иван Дмитриевич описал в погодинском древлехранилище до 500 рукописей, исписал до 200 листов2 Всего же у Погодина Беляев работал около 10 лет, до начала 1850-х гг. Одновременно Иван Дмитриевич начинает заниматься и научным осмыслением изучаемого им материала. В 1844 г. в «Москвитянине» появляется его первый самостоятельный научный труд (хотя в нем еще чувствовалось сильное влияние Погодина) «Город Москва с его уездом»3, свод значительного числа летописных и документальных свидетельств.